Майкл Муркок - Ледовая Шхуна / The Ice Schooner [= Ледовая шхуна, или Экспедиция в Нью-Йорк]

Люди вымотались до предела, даже во время привала они почти не разговаривали. Небольшой компас, найденный Манфредом на месте крушения, указывал им путь.

Время, казалось, перестало существовать для Арфлейна. Его лицо, руки и ноги были прихвачены морозом, борода обросла льдом, под воспаленными красными глазами появились мешки. Он шел вперед чисто механически, за ним, подобно роботам, двигались остальные.

По привычке Арфлейн и Ульрика держались вместе, но никаких эмоций по отношению друг к другу они уже не испытывали.

К этому времени умерло двое матросов, их оставили лежать там, где они упали.

Единственным, кто еще держался бодро, был Уркварт.

К тому времени никто из них не догадывался, что компас неисправен: они пересекали равнину, обходя по широкой дуге предполагаемое местоположение Нью-Йорка.

Арфлейн увидел их только тогда, когда с мечами и дротиками в руках варвары встали на его пути. Внешне варвары выглядели так же, как и те, что напали на них после ледовой охоты. Они были одеты в белые меха и ехали на белых, похожих на медведей животных.

Качаясь от усталости, он смотрел в ухмыляющиеся орлиные лица наездников. Защищаясь, он ослабевшими руками поднял гарпун.

Уркварт метнул в них два гарпуна один за другим, которые он использовал в качестве лыжных палок. Двое варваров рухнули на снег.

Вождь махнул рукой, и варвары, подняв дротики, помчались к остановившейся экспедиции.

Пытаясь защитить Ульрику, Арфлейн выставил свой гарпун, но страшный удар в лицо опрокинул его на лед. Еще один удар пришелся в голову, и он потерял сознание.

От полученного удара кровь яростно пульсировала в висках, голова раскалывалась от боли. Арфлейн в неудобной позе лежал на льду, руки его были крепко связаны за спиной. Открыв глаза, он увидел лагерь варваров.

На остовы из костей были натянуты шкуры — жалкое подобие палаток, ездовых животных согнали в один конец лагеря. Между палаток ходили женщины. Это не было постоянным местом их обитания, поскольку варвары кочевали с места на место. Вокруг собралась большая группа мужчин. Разговаривая с ними, вождь бросал взгляды на лежащих на льду пленников, запястья каждого из которых были связаны за спиной общей веревкой.

Повернув голову, Арфлейн с облегчением увидел, что Ульрика находится в безопасности, она слабо улыбнулась ему… Здесь же были Манфред, Янек Ульсенн и три матроса.

Уркварта не было видно. Может, его убили, подумал Арфлейн.

Тут же он увидел, как из палатки в сопровождении маленького жирного человека вышел гарпунщик и направился к общей массе людей. Похоже было, что каким-то образом он сумел завоевать доверие варваров. Арфлейн вздохнул с облегчением: Уркварт найдет способ освободить их. Вождь, представительный темнокожий юноша с загнутым книзу носом и яркими надменными глазами, показал на пробирающегося сквозь толпу Уркварта. Подойдя к нему, Уркварт заговорил. Вероятно, он просит сохранить жизнь друзьям, подумал Арфлейн, гадая, каким образом гарпунщик попал в милость к кочевникам. Несомненно, что он был намного выше любого из них, а его грубая внешность произвела на них впечатление, впрочем, как и на всякого другого, кто хоть раз видел Уркварта. К тому же он единственный из них атаковал варваров. Возможно, им импонировала его храбрость. Независимо от этого, они внимательно слушали его, в то время как он указывал своим длинным копьем на пленников.

Затем вождь, толстяк и Уркварт отошли от остальных и приблизились к Арфлейну.

Молодой вождь был одет в прекрасные белые меха, лицо его было чисто выбрито, держался он прямо, положив руку на рукоять костяного меча. Толстяк был закутан в рыжие меха незнакомого Арфлейну зверя. Задумчиво хмурясь, он теребил длинные, заляпанные салом усы. Лицо Уркварта было лишено всякого выражения.

Остановившись перед Арфлейном, вождь положил руки на бедра и заговорил со странным акцентом.

— Ха! Как и мы, ты идешь на север? Ты пришел оттуда? — Большим пальцем он показал на юг.

— Да, — согласился Арфлейн, обнаружив, что едва может шевелить распухшими губами. — У нас был корабль. Он разбился.

Замолчав, он вопросительно посмотрел на юношу, не зная, что ему рассказал Уркварт.

— Большие сани, обтянутые кожей. Мы видели их много дней назад. Да, — улыбнулся вождь и бросил на Арфлейна быстрый умный взгляд. — Их много на большом холме в нескольких месяцах пути отсюда.

— Ты знаешь плато Восьми Городов? — удивился Арфлейн. Он взглянул на Уркварта, но тот, опершись на гарпун, смотрел в сторону.

— Мы шли гораздо дальше с юга, чем ты, мой друг, — улыбнулся вождь варваров. — Там стало слишком тепло. Лед исчезает, а под ним находится что-то мягкое и неестественное. Мы ушли на север, где все как обычно. Я — Донал из Камфора, и это мой народ.

— Арфлейн из Брершилла, — представился Арфлейн.

— Лед на юге тает? — впервые вступил в разговор Манфред.

— Это так, — кивнул Донал из Камфора. — Никто не может там жить. Зверь бежит из плохих мест.

Покачав головой, он скривился.

Арфлейн почувствовал, что от этих слов ему становится не по себе.

Засмеявшись, Донал показал на него.

— Ха! Тебе это тоже не нравится! Куда ты шел?

Арфлейн вновь посмотрел на Уркварта, но гарпунщик упорно избегал его взгляда. Храня в секрете цель их путешествия, он ничего не добьется. С другой стороны, на варваров это может произвести впечатление.

— Мы идем в Нью-Йорк, — сказал он.

Донал был потрясен.

— Ты ищешь дворец Ледовой Матери? Никто не может пройти туда…

Уркварт жестом указал на Арфлейна.

— Он может. Он избранник Матери. Я говорил тебе, что одному из нас предначертано судьбой встретиться с нею и молиться за нас. Она помогает ему добраться к ней. Когда они встретятся, лед не будет таять.

Теперь Арфлейн понял, как Уркварт завоевал расположение варваров. Несомненно, они были намного суевернее жителей Восьми Городов. Однако Донала не просто было одурачить.

— Сделаем то, что говорил нам Уркварт, и проверим справедливость его слов, — облокотившись локтем на плечо толстяка, произнес он.

Бросив быстрый взгляд на Арфлейна, толстяк пожевал губу.

— Я жрец, — обратился он к Доналу. — Я это решил.

Пожав плечами, Донал отошел назад.

Жрец перевел взгляд на Арфлейна и Ульрику, а затем на Манфреда Рорсейна. Подергав себя за ус, он подошел к Уркварту.

— Эти двое? — спросил он, указывая на Ульрику и Манфреда.

Уркварт кивнул.

— Хорошая порода, — произнес жрец. — Ты был прав.